Бабий яр роман анатолия кузнецова

Бабий яр — Кузнецов Анатолий краткое содержание

Бабий яр — Кузнецов Анатолий — описание и краткое содержание, автор Кузнецов Анатолий , читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки mir-knigi.info

Все в этой книге – правда.

Когда я рассказывал эпизоды этой истории разным людям, все в один голос утверждали, что я должен написать книгу.

Но я ее давно пишу. Первый вариант, можно сказать, написан, когда мне было 14 лет. В толстую самодельную тетрадь я, в те времена голодный, судорожный мальчишка, по горячим следам записал все, что видел, слышал и знал о Бабьем Яре. Понятия не имел, зачем это делаю, но мне казалось, что так нужно. Чтобы ничего не забыть.

Однажды мою тетрадь нашла во время уборки мать, прочла, плакала над ней и посоветовала хранить. Она первая сказала, что когда-нибудь я должен написать книгу.

Чем больше я жил на свете, тем больше убеждался, что обязан это сделать.

Много раз я принимался писать обычный документальный роман, не имея, однако, никакой надежды, что он будет опубликован.

Некоторые мысли из книги Бабий яр Кузнецова:

— Бабий яр является вторым по значимости символом Холокоста после лагеря смерти Освенцим. В книге же Кузнецов, определив его как место упокоения десятков тысяч людей, также сделал его символом зверств. Он последовательно описывает разные практики и периоды отлова жителей Киева и «утилизации» их в земле Яра. В этой части роман как раз напоминает больше исторический очерк, чем художественный рассказ.

— 20 октября 1941 года в пропагандисткой газете «Украинское слово» издали указ немедленно уничтожить всех голубей в городах и пригородных зонах до 26 октября. Кто будет держать голубей, будет расстрелян. Приказ вступал в силу на следующий же день и часть людей просто не успело с ним ознакомиться и поплатилась за это жизнью.

— В советском паспорте была графа национальность, так называемый 5-й пункт, который стал для сотен тысяч гражданских людей роковым, определив их принадлежность к евреям, цыганам и тд.

— Приказы для гражданского населения сначала печатались на трех языках: русском, украинском и немецком. Затем на двух: крупно на украинском и мелко на немецком. Позже все сделали наоборот – большими буквами на немецком и маленькими на украинском.

— На заборах Киева висели объявления следующего содержания. «Всякий, кто укажет немецким властям на скрывающихся евреев, партизан, важных большевистких работников, не явившихся на регистрацию коммунистов, и прочих врагов народа, получит 10 000 рублей деньгами, продуктами или корову.»

Судьба романа Бабий яр Анатолия Кузнецова и советская цензура

Это выдержки из дополненного предисловия автора, которое сегодня можно увидеть в единственно верном, подтвержденном самим Анатолием Кузнецовым, варианте его книги, десятилетиями запрещенной в СССР и хранившейся как рукопись. Одной из самых интересных особенностей этой подлинно авторской версии романа Бабий Яр, остается показательное деление текста на три вида шрифта. Стандартным отпечатан сокращенный вариант книги, опубликованный после обработки советскими цензорами в СССР. Курсивом вставлены все главы/абзацы/предложения/фразы, которые не прошли идейную проверку. Как подчеркивает сам автор Анатолий Кузнецов, это должно дать понимание процесса творческой борьбы писателей за свои работы. Также в квадратных скобках в книге Бабий яр вставлены дополнения, которые вносились писателем в рукопись уже в окончательной редакции – после его бегства из СССР.

Всегда найдутся как сторонники, так и противники подобной обработки литературного творчества в угоду сохранения целостности и идейности того или иного общества (Советский Союз здесь выступает лишь примером). Маргинальные личности, как их принято называть, несомненно, не делают конкретное государство сильнее. Но это никак не меняет сути вопроса – любая цензура извращает оригинальное произведение и разрушает целостность концепции книг, которую создал автор, без вдавания в его личные заслуги. Итоговый текст романа на любом языке превращается в продукт системы, которая контролирует направление общественной мысли. И дело тут не в колкости критики – ее может не быть вовсе, но финальный вариант берут на себя уже люди, для которых каждый роман или стихотворение – лишь бумажные страницы, оторванные от контекста мировосприятия автора и условий, которые повлияли на создание рукописи.

Бабий яр читать онлайн бесплатно

Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 83

Анатолий Кузнецов

Я убрал важные куски из глав о Крещатике, о взрыве Лавры, о катастрофе 1961 года и другие – и официально представил смягченный вариант, в котором смысл книги был затушеван, но все же угадывался.

Нет, конечно, я это великолепное стихотворение не опровергал. Более того, Евтушенко, с которым мы дружили и учились в одном институте, задумал свое стихотворение в день, когда мы вместе однажды пошли к Бабьему Яру. Мы стояли над крутым обрывом, я рассказывал, откуда и как гнали людей, как потом ручей вымывал кости, как шла борьба за памятник, которого так и нет.

О брошенном подбитом танке я, например, писал:

До неузнаваемости переделывались и все мои прежние работы, как и писателей, с которыми я был знаком. Мы старались читать произведения друг друга в рукописях, а не напечатанными, потому что разница – огромная.

Перед писателем в СССР эта дилемма стоит всегда: либо вообще не печататься, либо печатать хотя бы то, что цензура позволила. Многие считают, что лучше донести до читателя хоть что-нибудь, чем ничего. Я тоже так считал. Была у меня переписка с Солженицыным на эту тему, я рассказывал, как меня уродует цензура и как всякий раз, несмотря на отчаянное мое сопротивление, добивается своего, так что в свет выходят книги-уроды, которые мне самому становятся ненавистны. Он писал, что на разумные уступки цензуре идти можно и приходится, но – до известного предела, очевидно.

Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:

Запад и Восток

Изуверская сущность нацизма не зависела от географической долготы. Однако между Холокостом в Европе и на оккупированной советской территории были два бросающихся в глаза отличия.

Первое — процент уцелевших.

До «хрустальной ночи» в ноябре 1938 года нацисты хотя бы отчасти считались с мировым общественным мнением. Евреев лишали прав, обирали и запугивали, но, за редкими исключениями, не убивали, и примерно две трети из 600 тысяч немецких евреев сумели уехать.

Из 350 тысяч евреев Франции погибли 83 тысячи. Пережили Холокост около 40% польских, а также четверти чешских, голландских и бельгийских евреев.

Когда после захвата Дании оккупанты приказали местным евреям нашить на одежду желтые звезды, король и королева сделали то же самое и вышли в таком виде на копенгагенскую набережную. Через несколько дней все датские евреи — около восьми тысяч человек — переправились морем в Швецию при полном содействии властей и населения.

Правительства стран-сателлитов, кроме Румынии, твердо заявили, что не потерпят убийства своих граждан. Приступить к «решению еврейского вопроса» в Италии и Венгрии нацисты смогли лишь в 1943-1944 годах после их оккупации.

Из трех миллионов евреев, оказавшихся в руках нацистов на советской территории, погибли 2,825 миллиона человек — около 94%.

Немногие выжившие находились, в основном, в румынской зоне оккупации. Первое время люди Антонеску зверствовали не меньше гитлеровцев, но после Сталинграда прекратили убийства и даже разрешили доставку узникам гетто международной гуманитарной помощи.

Второе отличие заключалось в том, что в Европе, и в самой Германии сам факт физического уничтожения евреев являлся одним из пресловутых «секретов рейха».

Обреченным сначала приказывали нашить на одежду желтые звезды, потом концентрировали в гетто, и лишь затем, часто через несколько лет, отправляли на гибель. Лагеря смерти строились подальше от людских глаз, жертв везли туда поездами через всю Европу, загружая в военное время железнодорожный транспорт. Местная полиция охраняла гетто и выполняла конвойные функции, но непосредственного участия в убийствах не принимала, по крайней мере, на западе континента.

Населению при этом лгали, будто евреев всего лишь выселяют из городов. Конечно, те, кто не желали быть обманутыми, могли сообразить, что дело нечисто, но рядовые немцы, отвечавшие после войны на возмущенные вопросы союзников, что ничего не знали о Холокосте, возможно, не так уж и лукавили.

После крушения рейха американский губернатор Баварии Джордж Паттон распорядился показывать документальный фильм об Освенциме по месту работы в день получки. В кассу — через кинозал!

На Востоке евреев далеко не возили, а убивали немедленно, на глазах у всех, и с массовым привлечением желающих поучаствовать.

Весь Киев знал, что происходит в Бабьем Яру. Основную, и самую грязную часть «работы» — раздевать людей, отрывать детей от родителей и палками гнать под пулеметы — выполняли местные коллаборационисты, составлявшие около 70% «персонала».

Значительную часть полицейских, во всяком случае, в сентябре 1941 года, немцы привезли в Киев из Галиции. Но и многие коренные горожане вели себя не лучшим образом.

На весь громадный Восточный фронт Берлин направил четыре айнзатцгруппы общей численностью три тысячи человек, из которых шестьсот составляли шоферы, переводчики, связисты и прочие технические сотрудники. По замечанию историка Марка Солонина, такими силами в чужой стране эсэсовцам пришлось бы выяснять, кто здесь еврей, ровно ту тысячу лет, на которую они запланировали существование своего рейха.

Треть киевских евреев не явилась 29 сентября в Бабий Яр, но меньше, чем за две недели, практически все они были выявлены и убиты.

Известны имена 29 раненых, которые сумели выкарабкаться ночью из-под горы трупов и найти партизан. Число евреев, переживших оккупацию в городе, точно не известно, но, по имеющимся данным, не превышает десяти человек. Шансов быть недостреленным оказалось больше, чем шансов быть не выданным.

Возник специальный термин «шмальцовщики», обозначавший людей, которые вымогали у знакомых евреев деньги, вещи и драгоценности, а, обобрав до нитки («вытопив смалец»), выдавали полицаям. Просто так слова в языке не появляются. Значит, явление было достаточно распространенным.

• Женская доля краткое содержание

    

• Гариф ахунов хэзинэ краткое содержание

    

• Шишка в разрезе рисунок для школы

    

• Неожиданный случай островский краткое содержание

    

• Краткое содержание опасное лето туве янссон

История

Анатолий Кузнецов, уроженец Киева, в 1941 году вместе со своей матерью, дедом и бабушкой, не успел эвакуироваться из родного города, и оказался в оккупации. В течение двух лет Кузнецов прожил в оккупированном немцами Киеве, где стал свидетелем всех зверств немецко-фашистских захватчиков в отношении мирного населения Киева. Как бывший в оккупации, он бы не смог поступить в Литературный институт, но после смерти Сталина в 1953 году ему это удалось.

Первую рукопись Кузнецов принёс в редакцию журнала «Юность» в 1965 году. Он надеялся, что на волне «оттепели» роман будет опубликован полностью, однако его заставили сократить текст. В частности, были убраны как «антисоветчина» главы книг о взрыве советскими войсками при отступлении главной улицы Киева — Крещатика, и Киево-Печерской Лавры, информация о Куренёвской трагедии 13 марта 1961 года. По воспоминаниям писателя, «рукопись была нарасхват, все читали, восторженно отзывались в личном разговоре, а официально они выдвигали убийственную критику». В конечном итоге рукопись без ряда глав дошла до ЦК КПСС, где её лично прочёл главный идеолог СССР Михаил Суслов, которому она понравилась, но, так как читал он без некоторых разделов, то эти разделы были также убраны. Дополнительным аргументом к разрешению отправки в печать «Бабьего Яра» было то, что роман якобы опровергал нашумевшее в своё время стихотворение Евгения Евтушенко «Над Бабьим Яром памятника нет…» Сам же Кузнецов уверял, что это не было его целью, а хотел лишь рассказать о Бабьем Яре куда больше и во всех аспектах.

Публикация была разрешена, но в книге было сделано столько купюр и изменений, что текст получился чисто антифашистской направленности, вместо собственно антитоталитарной. Ответственными за это Кузнецов назвал главного редактора журнала «Юность» Бориса Полевого и ответственного секретаря Леопольда Железнова. Даже название романа Кузнецову с трудом удалось отстоять, поскольку его хотели изменить, чтобы оно не ассоциировалось с вышеуказанным стихотворением Евтушенко.

Когда Кузнецов узнал, что большая часть особо важного текста была выброшена из книги, он потребовал рукопись обратно, но ему её не вернули, так как Суслов уже дал добро на печать. В 1966 году в журнале «Юность» был опубликован сокращённый роман, однако никакой надписи о сокращении не было

Местами текст получился откровенно бессвязным, иностранные переводчики зачастую не понимали смысл некоторых предложений. Через некоторое время издательством «Молодая гвардия» была выпущена книжная версия, в которую были вставлены порядка 30 машинописных страниц. Общий тираж журнальной версии составил 2 миллиона экземпляров, книжной — 150 тысяч.

Кузнецов сделал всё возможное, чтобы книга была опубликована в СССР в как можно большей комплектации. Он никогда не переставал работать над главной рукописью, которую постоянно дополнял по рассказам очевидцев и своим воспоминаниям. Рукопись Кузнецов дома хранить боялся, опасаясь ареста за антисоветскую пропаганду. По его рассказам, он спрятал её в стеклянные банки и зарыл в лесу под Тулой. Спустя некоторое время Кузнецов перефотографировал рукописи, и в 1969 году, захватив их, бежал из СССР. Его книги перестали выдавать в библиотеках, изъяли из продаж в СССР. В 1970 году в Лондоне была опубликована полная версия «Бабьего Яра». Впоследствии Кузнецов стал работать на «Радио Свобода», где в том числе рассказывал и о трагедии Бабьего Яра. В 1979 году писатель умер. «Бабий Яр» в России был издан в полной версии уже после развала СССР. В 2008 году сын писателя Алексей Кузнецов перевёл роман на украинский язык, и 22 сентября 2008 года состоялась его презентация. В 2009 году в Киеве был открыт памятник Анатолию Кузнецову в виде бронзового мальчика, читающего на стене немецкий указ периода оккупации. Текст оккупационной листовки на памятнике выполнен только на двух языках, крупным украинским шрифтом и мелким немецким, тогда как прототип, подлинная листовка именно такого содержания, выполнена и на русском языке.

Бабий яр — читать онлайн ознакомительный отрывок

– Ага. Вот! – с торжеством сказал дед, поднимая палец.

Ребята рождения сороковых, пятидесятых и далее годов, не видевшие всего этого и не пережившие.

Для вас, естественно, то, что я рассказываю, – чистой воды история.

Вы не любите сухую школьную историю. И я ее не люблю.Иногда она кажется скоплением царств, дат,идиотских битв, которыми я зачем-то должен восхищаться. Да еще – книжных ужасов,подлости на подлости, глупости на юродстве, так что становится стыдно: и это-то есть история цивилизации?

Иные занятные старики не устают твердить о том, что ваше счастье в том, что ваша юность при­шлась на мирное время. Что ужасы войн существуют для вас только в книгах. Вы слушаете и не слушаете. Говорите: надоело. Говорите: а пошли вы с вашими войнами, с вашим хаосом в мире, который вы же натворили и в котором сами не можете разобраться, – а пошли вы, к чертовой матери.

Хорошо сказано. Вас понял.

Все-таки как это хорошо: плевать на всю и вся­ческую политику, танцевать, любить, пить вино, спать, дышать. Жить. О, дай вам Бог!

Только [из своего слухового окошка смотрю я и вижу, как, пока одни любят и спят, другие деятель­но штампуют для них наручники. Зачем? А вот это вопрос. В мире такая пропасть благодетелей. И все хотят непременно облагодетельствовать целый мир. Никак не меньше. Для этого нужно немного: мир должен уложиться в схему, которая Бог весть как формируется в их малосильных, измученных ком­плексами мозгах.

Они не плюют на политику, они ее делают. Стро­гают свою дубину. Потом опускают дубину на чужие головы, проводя таким образом свою политику в жизнь.

На основании своего, чужого, всеобщего опыта, на основании многих мыслей, поисков, тревог и рас­четов говорю вам: ГОРЕ СЕГОДНЯ ТОМУ, КТО ЗА­БЫВАЕТ О ПОЛИТИКЕ.

Я не сказал, что люблю ее. Я ее ненавижу. Презираю. Не призываю вас любить ее или уважать. Только говорю вам:

Если вы уже взяли в руки эту книгу, и у вас хватило терпения дочитать до этих строк, я вас поздравляю, и я вас попрошу: пожалуйста, в таком случае не бросайте ее и дочитайте до конца.

Ведь я вам предлагаю все-таки не обычный роман. Это документ, точная картина того, что было. А представьте себе, что, родись вы на одно историческое мгновение раньше, – и это уже была бы ваша жизнь, а не книжное чтиво. Судьба играет нами, как хочет, – малыми микробами, ползающими по земному шару. Вы могли быть мною, родиться в Киеве, на Куреневке, а я вот в этот момент мог быть вами и читать эту страницу.

Я приглашаю вас: войдите в мою судьбу, вообразите, что вы живете в моей оболочке, и другой у вас нет, и вам двенадцать лет, а в мире идет война, и неизвестно, что будет дальше. Только что вы держали в руках газету с объявлением об уклоняющихся от работы. Только что. Сейчас.

Теперь пойдем на улицу. Над цитаделью развевается немецкое военное знамя. Советской власти нет. Теплый осенний день, хорошая погода.

• Положение о конкурсе умники и умницы в доу

    

• Чародол чародольский град краткое содержание

    

• Овидий фасты краткое содержание

    

• Стихи зайчиков перед танцем на новогоднем утреннике в детском саду

    

• Устав 407 школы пушкин

«Бабий Яр» — сюжет

Роман состоит из авторского предисловия, вступительной главы, и нескольких десятков глав, объединённых в три части. Первая часть повествует об отступлении из Киева советских войск, катастрофе Юго-Западного фронта, первых днях оккупации. Также в первую часть включена хроника взрыва Крещатика и Киево-Печерской Лавры и первых расстрелах евреев в Бабьем Яру. В тексте заметны враждебные интонации по отношению к Сталину и проводимой им довоенной политике — в главе «Кто принёс ёлочку» рассказывается об объявлении Павла Постышева «врагом народа», в главе «Горели книги» — о сожжении книг, авторы которых объявлялись «врагами народа», в главе «Пионерия» — о лживости всей системы воспитания детей в 1930-е годы, в главе «Людоеды» рассказывается о голоде на Украине во время коллективизации, в которой принимал участие отец Кузнецова.

Во второй части рассказывается о жизни в оккупации в период 1941—1943 годов, о массовых угонах украинцев и русских в Германию на работы, о спекуляции на рынках Киева, о подпольном производстве колбасы, которую изготовляли даже из человечины, о действиях украинских националистов, о судьбе коллаборационистских журналов «Украинское слово» и «Литавры» и их редакторов, о футболистах киевского «Динамо», расстрелянных в Бабьем Яру за то, что они выиграли в футбол у немецкой команды.

В третьей части рассказывается об освобождении Украины от фашистов, о бегстве полицаев и коллаборационистов из Киева, о сражении за город, о поджогах, совершённых власовцами и немцами перед отступлением, о выкапывании в Бабьем Яру тысяч трупов и их сжигании фашистами с целью заметания следов преступления, об отчаянном восстании в концентрационном лагере Бабьего Яра, в результате которого спаслось 15 человек. Также в третьей части поднимаются вопросы об увековечении памяти Бабьего Яра в будущем, о забвении трагедии в сталинскую эпоху, о дальнейшей судьбе участников событий.

Массовые убийства. Холокост. Оккупация. Бабий яр

Энтузиазм некоторой части населения тогдашнего Киева по поводу немецкой оккупации быстро сменился ужасом осознания того, что для простых людей ничего не поменяется. Политика эксплуатации человеческого ресурса неизменна под любыми лозунгами и орнаментами знамен. Анатолий Кузнецов очень ярко дает это понять – цитатой из распоряжения об изъятии излишков продуктов питания. На оккупированной территории с разрушенной инфраструктурой и целой армией содерженцев Вермахта, киевляне должны были под угрозой физического уничтожения сдать все запасы продовольствия, оставив себе норму на один день. Вот только где добывать себе пропитание для последующих дней/недель/месяцев – уже риторический вопрос. И даже оправдательные россказни деда о праве победителей на три дня грабежей не помогали утолить животный голод. Живя на окраине города, семья Семериков/Кузнецовых имела свой огород, но едва ли можно было рассчитывать на несколько соток земли для обеспечения четырех ртов.

В первые же дни нового порядка местные жители разграбили большинство магазинов, уже по своему разумению изымая излишки. Маленький Толик опоздал на консервы и колбасу и утолил пугающее его самого желание грабить пуговицами и гирями. Последующий приказ комендатуры вернуть все награбленное едва ли был продиктован желанием наладить общественную жизнь в Киеве. Просто – как такое перераспределение благ могло пройти мимо новых хозяев и их карманов. Автор романа Бабий яр рассказывает о выживании в этот двухгодичный период оккупации. Сколько раз он должен был получить пулю за нарушение так называемых законов. А ведь, будучи еще подростком, он торговал, спекулировал на сигаретах, скоте и всем, чем только выпадала возможность. К осени 1943 года, помимо убийств и репрессий, население города катастрофически сократилось (для оккупационной власти – естественным путем). Мертвые люди валялись вдоль и просто посредине дорог – разлагались там, где их застала голодная или болезненная смерть.

Бабий Яр роман – довольно зрелое произведение не только в контексте антивоенных, гуманистических идей и критического отношения к истории. Ее содержание оправдывает название и довольно подробно описывает те самые массовые убийства, совершенные в урочище за два года немецкой оккупации. Здесь в ход идут, опять же, воспоминания самого автора Анатолия Кузнецова, жившего за холмом и слышавшего неустанные пулеметные очереди. Рассказы очевидцев, в особенности тех немногих, кому все же удалось пережить ужасы второго по узнаваемости символа Холокоста. С очередным вывешенным объявлением на столбе киевляне узнали, что жиды, как там было сказано, с поляками и москалями – всегда были их злейшими врагами. Попробуй, объясни двенадцатилетнему парню, что его друзья детства, оказывается, были злейшими недругами и были ответственны за все невзгоды. Зато он видел печальную процессию еврейского населения, созванного под все теми же угрозами расправы. Старики, немощные, дети и женщины, мужчины – многотысячная людская масса проследовала дорогой смерти к отрогам Бабьего Яра.

Писатель Анатолий Кузнецов не ограничивается описанием печально известных дней конца сентября 1941 года. Он не раз делает акцент на том, что Бабий Яр – это не братская могила для какой-то отдельной группы людей, национальности. Это трагический символ человеческой природы нетерпимости и борьбы за власть. То и дело возвращается к отдельным периодам практики массового геноцида, проводимого в паре минут ходьбы от собственного дома. Кузнецов регулярно делает отступления после описаний убийств и обращается напрямую к читателю, в первую очередь, к молодому поколению. Как он называет, – дети “после 40-х”. Будут ли они помнить тот период беспримерного насилия, или Вторая Мировая останется лишь занудным разделом в книге по всемирной или отечественной истории? Будут ли окончательно вынесены уроки из пулеметных очередей, ударов лопатами по голове, бросков в печи, коллаборационизма и предательства по отношению к вчерашним школьным товарищам?